На Западе пишут о «лете без трендов», но в России всё иначе: соцсети вытащили в топ Буланову, Кадышеву и Агутина. Молодёжь массово репостит клипы, снимает мемы, запускает флешмобы. Это не просто шутка, а маркер культурного кода: старая эстрада вдруг стала общим языком для поколения Z.
Почему это случилось
Общий культурный код сильнее моды Буланова, Кадышева и Агутин — это артисты, которых знают и родители, и бабушки, и дети. Их песни встроены в «коллективную память» страны. В отличие от западных «микро-трендов», здесь работает универсальность: все понимают референс.
Эмоция важнее новизны Песни Булановой — это про грусть и драму, Кадышева — про яркость и энергию, Агутин — про лёгкую романтику. Каждая эмоция архетипична и легко накладывается на современные мем-сценарии.
Ирония как способ присвоения Зумеры слушают Кадышеву и Буланову сначала «по приколу», а потом это превращается в искреннюю любовь. Ирония стирается, остаётся чистая энергия. Это редкий случай, когда «старое» становится «новым» без ребрендинга.
Что это значит для маркетологов
Не гнаться за новизной ради новизны. Иногда самый «устаревший» контент может внезапно стать актуальным, если в нём есть живой эмоциональный код.
Искать точки сборки в культуре. Можно играть на объединяющих символах — от поп-культуры до народных кодов.
Рассматривать иронию как инструмент. То, что молодёжь использует иронично, может стать полноценным брендовым символом.
Работать с наследием. Не только «коллаборации с тиктокерами», но и работа с архивом: старая реклама, ретро-эстетика, «переоткрытые» герои.
Вывод
Старые звёзды становятся новыми кумирами — потому что у них есть то, чего не хватает многим свежим артистам и брендам: понятный культурный код и честная эмоция.
